Макарий Желтоводский и Унженский, преподобный

Угодник Божий Макарий родился в Нижнем Новгороде от благочестивых родителей. Отца его звали Иваном, мать - Марией. Еще в младенчестве Макарий удивлял их: когда звонили к утрене, он начинал беспокойно ворочаться в люль­ке и плакать. И на всякий церковный звон Макарий так от­зывался, а в прочее время мол­чал. Долго родители не могли понять, в чем дело, и начали было беспокоиться, но однаж­ды все разрешилось.
Как-то в праздник зазвонили в церкви, родители стали соби­раться к утрене, а маленький Макарий, как всегда, начал кричать и плакать.
«Если бы он перестал пла­кать, — сказал отец, — взяли бы его с собой на службу». Макарий сразу же успокоил­ся, а когда его принесли в церковь, он услышал пение певчих, засмеялся и потом всю службу весело улыбался мате­ри. Тогда родители поняли, по­чему плакал Макарий, и с того дня стали его носить в храм; он каждый раз очень радовался, а если его оставляли дома, снова начинал кричать и плакать. Тут родители уразумели, что на их ребенке почивает Божия благодать.
Когда Макарий подрос, от­дали его учиться книжной гра­моте, и в этом деле он вскорости преуспел так, что превос­ходил не только сверстников, но и старших. Он и похож был больше на взрослого, чем на отрока: несмотря на природ­ную сметливость и живой ум, по характеру он был степен­ный и рассудительный. Играть с детьми Макарий не любил, он терпеливо сидел за книга­ми, да каждый день ходил в храм. Все его любили, родите­ли радовались о нем и благодарили Бога.
Отрок Макарий услышал о монашестве и тайно решил по­кинуть родительский дом и уйти в монастырь. Он выбрал Печерскую обитель, находив­шуюся на берегу Волги, в трех верстах от города, и отправился туда. По дороге ему повст­речался нищий, одетый в обноски, Макарий обменялся с ним одеждой и под видом нищего подошел к монастырю.
Отрок пожелал видеть архи­мандрита (им был тогда Дионисий, впоследствии епископ Суздальский) и попросился в монахи. Настоятель, видя юный возраст Макария, стал расспрашивать, откуда он и кто его родители. Макарий свое происхождение скрыл. Назвался жителем другого го­рода, сказал, что он круглый сирота, нищенствует и никого из близких у него нет. Сам он, закончил Макарий, желает служить Богу в монастыре.
Настоятелю его речь понра­вилась, к тому же он предуга­дывал, что отрок призван стать великим подвижником. Поэтому нимало не медля при­нял его в монастырь, постриг в иноки, поселил в своей келье и на долгие годы стал ему от­цом, наставником и учителем.
Инок Макарий усердно трудился и исполнял всякое послушание; наставнику во всем подчинялся, братии угождал, ни с кем не вступал в пререка­ния, молчал, гораздо чаще, чем говорил; а если разговаривал с кем, то обязательно кратко и незлобиво, да и то старался как можно скорее закончить разговор. Скоро о нем загово­рили как о большом подвиж­нике уже не только в монасты­ре, но и за его пределами.
Родители святого, не имея от сына никаких известий, по­всюду о нем расспрашивали и очень горевали, но не теряли надежды его найти.
Прошло около трех лет, и вот случилось отцу Макария встретиться с одним печерским иноком, пришедшим в го­род по каким-то монастырским делам. Отец рассказал ему о своем горе, три года на­зад пропал сын, и с тех пор ничего о нем не слышно.
Инок сказал: «Кажется, как раз три года назад в наш монастырь пришел юноша, одет он был как нищий, но вид имел добропорядочный и благочестивый и слезно просил принять его. Настоятель ос­тавил его в обители, и теперь этот юноша стал одним из луч­ших монахов и преуспевает ед­ва ли не больше всех. Зовут его тоже Макарием».
Отец заплакал. Тут же по­шел он в монастырь и там повсюду искал Макария, но ни­как не мог его увидеть. Отча­явшись, он пришел к настояте­лю и упал ему в ноги, моля по­казать сына. Тогда настоятель пошел в свою келью, где жил и Макарий. «Чадо,— сказал настоятель,— отец твой, о котором ты не ска­зал нам, пришел в монастырь и хочет тебя видеть». «Отец мой,— отвечал Мака­рий,— Господь Бог, сотворив­ший небо и землю, а после Не­го — ты, наставник мой и учитель».
А отец его стоял в это время под дверью. Услышав голос Макария, он вскрикнул от радости и через окно позвал сы­на, прося выйти, чтобы он мог обнять его. Но Макарий, боясь растрогаться, выйти отказался. Тогда отец, плача, сказал: «Не отойду от кельи, пока не увижу твоего лица и хотя бы немного не поговорю с то­бой».
Макарий не поддавался на уговоры и не выходил из кельи. «Дитя мое дорогое,— взмо­лился отец,— хотя бы руку мне протяни». Макарий через окно протянул ему руку, а отец, ухватившись за нее, сказал: «Сын мой любимый, спасай свою душу, да за нас грешных молись, чтоб и мы по твоим молитвам увидели Царство Небесное».
После чего, распростившись сыном, покинул монастырь и пошел  домой;  рассказал  обо всем жене, и они вместе радо­вались и прославляли Бога за то, что даровал им сына-по­движника.
Макарий по-прежнему трудился в обители. Вскоре он пре­взошел всех живущих там ино­ков и приобрел всеобщий почет и уважение. Тяготясь этим, Макарий решил уйти из монас­тыря и поселиться в безлюд­ном месте. Так же, как раньше родительский дом, покинул он обитель: помолясь, положился на промысел Божий и пошел куда глаза глядят.
Долго ходил он по болотам и лесам, пока не вышел к реке, называемой Луг, и, выбрав ме­сто, построил хижину. Здесь он стал жить один в безмолвии и молитве.
Но долго таиться от людей ему не удалось: скоро о Макарии узнали жители окрестных деревень и городов и стали приходить к нему за наставле­ниями и духовной помощью, а некоторые, хотевшие уйти от мира, со временем и поселя­лись рядом с ним. Когда набралось достаточно братии, образовался монастырь, а еще не­много времени спустя начали строить храм во имя Богоявления Господа нашего Иисуса Христа и завершили его во многом благодаря стараниям преподобного отца Макария.
Прошло несколько лет, и, как прежде, святому стал в тя­гость почет, к тому же миряне, во множестве приходившие к нему за советом, нарушали его безмолвие; не терпя такой жиз­ни, преподобный поставил од­ного из братии в настоятели и втайне от всех покинул монас­тырь. Снова странствовал он лесами. Место, в котором он остановился, называлось Желтые Воды и находилось на вос­точном берегу Волги, рядом с небольшим озером. Местность эта очень приглянулась Макарию. Здесь он жил в маленькой келье, трудясь в одиночестве и непрестанно молясь Богу.
Но вскоре его уединение бы­ло нарушено — на этот раз жи­вущими в Желтых Водах ино­верцами — чувашами и морд­вой. Придя к келье преподоб­ного и увидев его скромную и нестяжательную жизнь, они поначалу очень удивлялись. Потом стали приносить старцу хлеб, мед, пшеницу и всякий раз умилялись его незлобивос­ти и терпению; Макарий принимал их дары с благодарностью — но не для себя, а для сво­их посетителей. Многих он крестил в озере, что было поч­ти у самой его кельи. К тому времени уже не только чуваши и мордва приходили к нему: народ стекался, желая услы­шать наставления и поучиться богоугодной жизни, некоторые селились рядом. Преподоб­ный, помня сказанное Госпо­дом — «Приходящего ко Мне не изгоню вон»,— не запрещал им селиться, видя их добрую волю и старание. Так вокруг преподобного Макария образовалась новая, уже вторая по счету, монашеская обитель, а в 1435 году под его руководст­вом был возведен храм во имя Живоначальной Троицы. Еще раньше Макария избрали настоятелем, и настоятельствовал он долгое время, постоян­но заботясь о братии и настав­ляя их к монашеским трудам, а число иноков с каждым днем увеличивалось, так как слава о преподобном Макарии и его обители разнеслась по всей России и многие приходили из дальних краев и просили пост­ричь их в иноческий чин.
Одним из таких был блажен­ный Григорий, называемый Пельшемским; оставив родителей, он пришел в Желтые Во­ды, принял монашество и по примеру Макария, который был ему и настоятелем и отцом, стал великим молитвенником и постником, а позже спо­добился и священнического са­на , чем подтвердил пословицу: «У доброго отца и дети бывают добрыми, а у искусного учите­ля и ученики искусны».
Имя Макария стало извест­но не только в простом народе, но и среди князей, которые посылали из своих имений в монастырь все нужное. Слави­лась обитель своим внешним видом, крепостью стен, основательностью строений, но больше всего праведностью и усер­дием монахов, богоугодной жизнью подражавших настоя­телю. Но скоро покой и благо­денствие обители были нарушены.
Во время княжения благоверного князя Василия Василь­евича один из татарских военачальников по имени Улуахмет, изгнанный своими соотечест­венниками из Золотой Орды, приблизился к российским пределам и обосновался в Ка­зани. Оттуда он делал набеги на соседние княжества, все дальше и дальше продвигаясь по русской земле. Так он до­стиг Нижнего Новгорода, по­том его войско рассеялось, ог­нем и мечом опустошая хрис­тианские селения.
Появились они у Желтых Вод и напали на обитель пре­подобного Макария. Монахи защищались недолго, татары ворвались в монастырь и выкосили их, как колосья на ниве, лишь нескольких взяли в плен, а монастырь сожгли.
В плену был и старец Мака­рий. Привели его к татарскому военачальнику. А имя препо­добного было хорошо известно среди них, потому что он и та­тар, которые к нему приходили, всегда любезно принимал и покоил. Когда воевода узнал, что за человек стоит перед ним, он разгневался: «Как вы посмели,— сказал он   своим воинам, —  зная  святую жизнь этого старца, надру­гаться над ним и его обителью?
Знаете ли, что за таких, как он, придется держать ответ перед Богом, Который один и у них, и у нас!» И велел отпустить святого, а с ним и других плен­ных — нескольких иноков и ми­рян числом около четырехсот человек, не считая женщин, детей и стариков.
На прощанье военачальник сказал Макарию: «Уходите из этих мест не медля и больше никогда сюда не возвращайтесь, поскольку земля эта отныне будет принад­лежать Казанскому ханству».
Преподобный попросил позволения похоронить своих мо­нахов. «Вот Божий человек,— ска­зал военачальник,— заботится не только о живых, но и о мертвых». И разрешил ему за­брать убитых.
Святой пошел к обители, от которой осталось одно пепели­ще. Увидев лежащие повсюду трупы братии, Макарий запла­кал; затем, отпев положенные молитвы, похоронил их соглас­но обычаю и стал советоваться с бывшими с ним людьми, ку­да им идти. Решили идти к го­роду Галичу. Ходу туда было не меньше четырехсот верст, но, помолясь Богу, отправились.
Был июнь. Шли они много дней; боясь татар, пробирались по непроходимым лесам и болотам. Скоро закончились съестные припасы, все изнемогли и устали, начались скорби.
Как раз тогда встретился им в лесу лось, его загнали и соби­рались убить. Попросили на то благословения у преподобного Макария. А был Петров пост и до праздника оставалось три дня. Старец велел лося отпустить, отрезав у него перед тем ухо, и сказал: «Имейте веру, и промысел Божий нас не оставит: в день окончания поста нам опять повстречается этот лось, и тогда мы его съедим во славу Божью. Пока же прошу вас потерпеть  эти три дня, и спасет нас Господь от смерти по вере нашей.
Так и вышло: в день празд­ника святых первоверховных апостолов Петра и Павла, ког­да люди совсем изнемогли, по молитве старца вышел к ним тот самый лось с отрезанным ухом. Они взяли его голыми руками и привели к преподоб­ному Макарию, который и благословил лося в пищу.
Насытившись, все благодарили Бога, а Макарий сказал: «Отныне у вас не будет не­достатка в пище по вере вашей». И действительно, всю дорогу им попадался то лось, то олень, то еще какой зверь. Так пришли они в пределы города Унженска.
То был старинный русский город на берегу реки Унжи. Городок в то время был очень не­большой и окружали его ред­кие села. Когда сюда пришел препо­добный, все жители с радос­тью встретили его: они были наслышаны о святости старца и готовы были тут же воздать ему всевозможные почести. Но Макарий желал лишь безмолвия и одиночества, он сразу стал расспрашивать о пустын­ном месте, где мог бы посе­литься. Ему показали место в пятнадцати верстах от города, недалеко от реки, на берегу лесного озера. Там на поляне преподобный поставил крест, рядом построил келью. Это было в 1439 году, а немного времени спустя благоволением Божиим опять образовалась обитель. И так жил Макарий, по своему обычаю дни и ночи служа Богу молитвами и пост­ническими трудами и, кроме того, даром исцеления, кото­рый он получил в последние годы жизни.
Через пять лет преподобный почувствовал  приближение смерти. К тому времени ему исполнилось девяносто пять лет, из них восемьдесят он прожил в монашестве.
Зная, когда и как он скончается, Макарий пришел в Унженск и там слег. Перед смер­тью он заповедал, чтобы его тело отнесли в созданную им обитель и там похоронили. По­сле чего помолившись и благо­словив всех бывших при нем, тихо отошел ко Господу. Это случилось 25 июля 1444 года.
В этот день город и окрестности наполнились чудным благоуханием, исходящим как бы от смирны и фимиама, и все люди — в домах, на улицах и где бы им ни довелось нахо­диться — вдыхали аромат и спешили припасть к телу преподобного.
Плакал весь народ. Тело старца со свечами и кадилами, с пением псалмов понесли в монастырь, где и похоронили. Все болящие и увечные, припа­давшие к его мощам, получили исцеление.
Чудеса продолжались и мно­гие годы спустя, причем про­являлись они не только в исцелении болящих, но и в помощи и защите от видимых и невидимых врагов, от дьяволь­ских козней и от татарского плена.
В 1522 году в княжение вели­кого князя Василия Ивановича было страшное нашествие татар на Унженск. Врагов было свыше двадцати тысяч, а горо­док был мал и жители в военном деле неискусны. Одна у них была надежда — на Бога и на преподобного Макария Желтоводского, к помощи ко­торого они не раз прибегали в подобных случаях. Укрепля­ясь этой надеждой, они три дня и три ночи отбивались, от осадившего город неприятеля.
Главным у них был некий воевода Федор. При виде напа­давших, он впал было в расте­рянность, но, узнав от жите­лей, что святой старец Мака­рий Желтоводский всегда защищал их от татар, Федор по­шел в церковь, упал на колени перед иконой преподобного и стал молиться со слезами, про­ся отвести беду от Унженска и избавить людей от смерти и плена.
Тем временем татары снова пошли на приступ и со всех сторон подожгли город. Лю­дей охватило смятение: и огонь полыхает, и татары теснят — все как один умоляли Макария о заступничестве.
Вдруг пошел дождь, скоро он перешел в ливень, и сделался потоп. Вода затопила улицы и дома, казалось, весь город поплыл, и пожар утих.
Теперь татары пришли в смятение: одна часть пошла на другую, и начали они биться. Горожане со стен уви­дели, как татары нападают на своих, и поняли, что преподобный Макарий спас Унженск; многие видели старца стоя­щим на облаке и поливающим город водой из огромной ба­дьи. Тут же открыли ворота, устремились на татар и большинство из них перебили. Взятые в плен рассказали, что они видели монаха, стоявшего в воздухе над городом и стрелявшего по ним; потом он на большом белом коне врезался в их войско, и они, обезумев от страха, начали рубить друг друга мечами, думая, что бьются с русскими.
Тогда же преподобный изба­вил от татар монастырь, в котором был похоронен. Случилось это так: когда та­тары напали на Унженск, от­ряд из трехсот воинов устре­мился к монастырю в надежде на богатую и легкую добычу. Но стоило им приблизиться к обители, как все они ослепли. Ничего не видя, они в ужасе разбежались в разные стороны, многие угодили в реку и утонули.
В 1535 году молитвами Макария Желтоводского спасся от татар город Солигалич, и благодарные жители устроили в соборном храме придел в честь преподобного.
Во время нашествия поляков жители Юрьевца, Суздаля и Нижнего Новгорода прибегали к заступлению святого Макария и получили помощь. Сам царь Михаил дал обет идти пешком в Унженск, если его отец Филарет освободится из польского плена, и, получив просимое, исполнил свое обе­щание.
Известно множество случаев чудесной помощи преподоб­ного Макария.
Когда казанские татары оса­дили Унженск, одна молодая женщина по имени Мария попала в плен. Ее связали верев­кой и увели с другими пленны­ми. Шли они трое суток. Ма­рия, боясь быть обесчещенной, всю дорогу не могла ни пить, ни есть, только молилась и плакала. Так, день и ночь об­ливаясь слезами, молилась она Господу и Пресвятой Богоро­дице. Призывала в помощь и святого предстателя, преподоб­ного Макария Желтоводского. Когда сделали очередной при­вал, Мария рухнула на землю и, связанная, заснула крепким сном. Было это в степи. Стояла глухая ночь. Ближе к утру спящей явился преподобный Макарий. Он стал у изголовья и, коснувшись ее рукой против сердца, сказал: «Не скорби, а подымись и иди домой». Но Мария не могла очнуться от сна. Тогда святой взял ее за руку, помог встать и сказал: «Встань и ступай за мной». Мария проснулась и, видя преподобного уже не во сне, а наяву, узнала его по виденной ею иконе и пошла следом. Стало светать. Преподобный ис­чез, и Мария осталась в пустынном месте одна. Ей стало страшно.
Когда совсем рассвело, Ма­рия увидела, что она стоит на дороге, ведущей в Унженск, а невдалеке виднеется и сам го­род. Мария побежала и вскоре оказалась перед городскими воротами. Они были заперты. Мария начала стучать и просить, что­бы ей открыли. «Кто ты?» — спросили сторо­жа. Она ответила, тогда стража, узнав ее, впустила в город, где она нашла всех своих близких и рассказала, как ее спас Макарий Желтоводский.
Однажды был тяжело ранен воевода Иван Выродков. Между тем князь, приказал ему снова идти против татар. Несмот­ря на болезнь и уговоры близ­ких, воевода собирался испол­нить повеление, а так как ходить он не мог, то приказал везти себя в повозке. По доро­ге завезли его в Макариеву обитель. Здесь воевода мыс­ленно взмолился к святому, прося о помощи. Увидев сосуд с водой, Иван попросил напиться и пил не отрываясь. К изумлению иноков, он выпил очень много воды, после чего почувствовал себя совершенно здоровым. Вода оказалась из колодца, выкопанного препо­добным Макарием, и была она необычайно сладкой и вкус­ной.
Один житель города Унженска сильно пьянствовал и в не­трезвом виде всегда бил свою жену. Не в силах переносить издевательства, жена решила утопиться в колодце. Но по­скольку она была благочестива, как могла помогала нищим и убогим и имела веру к преподобному Макарию, то он и не дал ей погубить свою душу. Когда женщина подошла к колодцу, она вдруг заметила, что возле   сруба  стоит  старец,  и  в страхе попятилась. Старец сказал: «Отойди от колодца и не
делай того, что задумала, ина­че тебя постигнут страшные муки в вечной жизни».
Женщина в смятении бросилась к ногам старца, а когда поднялась, его уже не было. Тогда она возвратилась в дом и с тех пор никогда не помыш­ляла о самоубийстве. Тогда же и муж ее оставил нетрезвую жизнь и покаялся.
Местное почитание памяти преподобного Макария Желтоводского началось вскоре по­сле его преставления. В 1610 году патриарх Фила­рет распорядился исследовать случаи исцелений по молитвам преподобного Макария. Было засвидетельствовано более пятидесяти случаев. Тогда же имя  преподобного  Макария Желтоводского было занесено в святцы и назначено повсеместное празднование его памяти 25июля/7 августа.
Мощи преподобного покоятся в Макариево-Унженском Троицком монастыре близ го­рода Макарьева под Костро­мой, в Свято-Троицком соборе, построенном в 1669 году игуменом Митрофаном, будущим святителем Воронеж­ским. Там же находится келей­ная икона Смоленской Божией Матери, принадлежавшая пре­подобному Макарию. За мона­стырем, на пригорке, сохра­нился в часовне коло­дец, выкопанный его руками.